Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Я записала, шеф, – сказала Делла Стрит, – Четэм-стрит,1397.

– А как у вас вообще дела, Мэри?

– О, тут ужасная неразбериха, но постепенно навожу порядок.

– Только не переутомляйтесь. Вы будете в конторе завтра?

– Конечно, я буду на работе завтра.

– Я постараюсь забежать. Хотелось бы взглянуть на этибумаги.

– Я буду у себя.

– Всего хорошего, – попрощался Мейсон и повесил трубку.

Нахмурившись, он посмотрел на Деллу.

– Пожалуй, это уже кое-что. Пусть Пол Дрейк направится поэтому адресу и выяснит, что это за компания.

– По-моему, – сказала Делла Стрит, – это слишком даже длякинообразцовой секретарши. Вся работа – вскрыть письмо, вынуть счет, отпечататьчек, отнести на подпись боссу и преспокойненько отправить его по почтенеизвестно кому и неизвестно за что.

Мейсон ухмыльнулся.

– Кто-то неплохо придумал.

Дверь открылась, и в кабинете показалась взволнованнаяГерти.

– Пришла дневная газета, мистер Мейсон. Там про след от ногис пятнами крови, оставленный в квартире Кассельмана. Кроме того, вам изЛас-Вегаса звонит девушка по имени Люсилл.

– Соединяй, – сказал Мейсон, разворачивая газету, которуюположила ему на стол Делла.

– Алло, Мейсон слушает.

– Алло, мистер Мейсон, вы, наверное, помните меня. ЭтоЛюсилл.

– Слушаю вас, Люсилл.

– Дело в том, что мистеру Гарвину понадобилось срочносвязаться с сыном…

– По телефону?

– Нет, лично. Поэтому он зафрахтовал себе самолет.

– Так-так.

– Он принял все меры предосторожности, чтобы его не могливыследить в аэропорту.

– Понятно.

– Он сказал, что будет звонить мне ровно в три, шесть,восемь и десять часов, и добавил, что если хотя бы одного из звонков не будет,сразу звонить вам.

– О'кей, значит, в три он не звонил.

– Совершенно верно. Поэтому я звоню вам.

– Спасибо. По-видимому, он в руках у полиции. Сейчас мыничего не сможем сделать – надо ждать, когда ему будет предъявлено официальноеобвинение… Но все равно спасибо за звонок.

Мейсон положил трубку и начал внимательно изучать фотографиюна второй полосе газеты.

– Интересно? – спросила Делла Стрит.

– Да. Здесь хорошо виден отпечаток мужского ботинка соследами крови, причем на каблуке ясно читается фабричная марка.

Отшвырнув газету, Мейсон встал из-за стола и принялсярасхаживать по кабинету.

Наконец он остановился и испытующе взглянул на своюсекретаршу.

– Я всегда считал, Делла, что адвокат не имеет права сидетьи дожидаться, пока свидетель окажется в суде, где он поставит его показания подсомнение, задавая разные вопросы. Если факты можно рассматривать и так и сяк, асвидетель в них путается и если адвокат не пытается их скрыть или исказить, тоон, я считаю, действует в рамках своей профессиональной этики.

Делла Стрит понимающе кивнула.

– В нашем случае, – продолжал Мейсон, – факты чрезвычайнозапутаны. Обычно полиция легко устанавливает личность подозреваемого, ноиспытывает большие затруднения с обнаружением орудия убийства. А здесь всенаоборот: есть орудие убийства, но подозреваемых так много, что она в полнойрастерянности.

– У вас, однако, есть определенные преимущества: вы знаете,что не подменяли револьверы, и, следовательно, орудие убийства находилось встоле младшего.

– Вся сложность в том, что я не знаю, кто положил его туда. Ине узнаю, пока не переговорю с Гарвином-старшим.

– А если он к этому не причастен?

– Тогда это дело рук убийцы. Полиция задержала СтефаниФолкнер. Теперь у них в руках и Гарвин-старший, который поплатился за то, чтонедооценивал полицию. Ну ладно, тем временем поручим Полу и его людям прочесатьтипографии и установить, где печатались бланки этой дутой компании… Да… кактвоя голова?

Она улыбнулась и подмигнула.

– Гораздо лучше. Почти совсем прошла.